Воронежский государственный университет, г. Воронеж,
Российская Федерация, доктор исторических наук, профессор,
декан исторического факультета, е-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.

Статья посвящена изучению процедуры назначения воевод в города России XVII в. Рассматри­ваются основания для назначения: служба претендента на назначение и его родственников, матери­альное положение соискателя должности. Изучаются документы, которые составлялись при назначе­нии воевод.

Ключевые слова: Россия; XVII век; южное пограничье; управление; воеводы; Разрядный приказ.

Городовое воеводство в XVII в. рассмат­ривалось как государева служба. Царь лично принимал прибывших с воеводства членов государева двора [1, с. 386; 2]. Успешное воеводство влекло за собой повышение по­местных и денежных окладов и иные награ­ды от имени государя.

Вопрос о назначении на городовое вое­водство рассматривался в приказах, ведав­ших той или иной территорией. В XVII в. Разрядный приказ производил назначение в подведомственные ему города и уезды вое­вод, приказных людей, стрелецких и казачих голов, подьячих «с приписью». Эта процеду­ра получила документальное оформление в делах об определениях на должности мест­ного управления. К концу XVII в. сложилась достаточно четкая система оформления по­добных дел.

Документы о назначениях должностных лиц местного управления сохранились в со­ставе «воеводских» столбцов, относящихся к определенным годам. Дело начиналось, как правило, с челобитной служилого человека об «отпуске» в тот или иной город воеводой, приказным человеком, стрелецким или ка­зачьим головой.

Дело могло содержать одну челобитную или сразу несколько лиц претендовали на определенную должность, что создавало си­туацию соперничества между ними, своеоб­разного «конкурса», арбитром в котором вы­ступали руководители Разрядного приказа.

Для обоснования своей просьбы служилые люди в челобитных сообщали о себе сле­дующие сведения.

Одним из важнейших оснований для на­значения воеводой, приказным человеком или головой являлась служба. Челобитчик отмечал год начала службы, участие в даль­них походах, выполнение важных правитель­ственных поручений. Безупречность службы подчеркивалась фразой «на многих службах был «с приезду до отъезду» или «до отпуску». Проситель должности сообщал о полученных им ранах в боях, пребывании в плену.

В челобитных служилые люди приводи­ли сведения о своих родственниках. Отмеча­лись их длительная служба, раны, гибель в боях, пребывание в плену. Термин «родст­венники» понимался весьма широко. К их числу относили дедов и отцов, родных и двоюродных братьев, племянников, сыновей. Так, орловский копейщик Ф.И. Анохин в че­лобитной о назначении воронежским стре­лецким и казачьим головой от 6 марта 1694 г. отмечал: «родственников моих в походах побито и в полон поимано человек с 50 и больши» [3, д. 1395, л. 167].

Служба родственников еще в 30-40-е гг. XVII в. давала право на воеводство. Так, Р.Ф. Боборыкин был назначен шацким вое­водой в 1631 г. за заслуги родственников. По мнению Ю.А. Мизиса, смерть отца на госу­даревой службе в Сибири и рост влияния клана Боборыкиных при патриархе Филарете повлияли на это назначение [4, с. 36].

Служба в качестве воевод, приказных людей, стрелецких и казачьих голов счита­
лась «корыстной», т. е. позволяла улучшить материальное положение служилого челове­ка. Поэтому аргументом в пользу назначения челобитчика могло выступать то обстоятель­ство, что ранее подобные должности он не занимал: «у дел нигде не был», «а на воевод­ствах и ни у каких корыстных дел не бывал», «в пожиточных городах воеводою не бы­вал», «на воеводствах и на приказах нигде не бывал».

Челобитчики приводили сведения о сво­ем стесненном материальном положении: «поместья и вотчины за мной небольшие». Стольник Я.Б. Стечин в челобитной о назна­чении воеводой в Воронеж, поданной 11 сен­тября 1693 г., сообщал, что его московский двор дважды горел в 1679-1680 гг. и 1688­1689 гг. Просившийся в тот же город столь­ник Ф.П. Сафонов сетовал, что во время Чи­гиринского похода его «людишки побиты», «лошади померли», а его двор в 1692-1693 гг. горел [3, д. 1395, л. 112-113]. Стольник И.И. Давыдов, добивавшийся должности ко- ротояцкого воеводы в октябре 1696 г., отме­чал, что он на службе под Азовом ранен и «от тех служб людьми обмер и лошадями опал и оскудал и одолжал великими долгами. А за те службы и за рану у дел нигде не был» [3, д. 1694, л. 1]. Д. Полонский в челобитной от 17 декабря 1696 г. отмечал, что «поместья и вотчины за отцом моим и за мною в разных городах небольшие», его соперник С.Д. Вол­конский жаловался, что «в последнюю крым­скую службу 197-го году у меня лошаденки, на которых я служил, и тележные мерины попадали и роспропали» [3, д. 1694, л. 14-15].

Как видно по документам, челобитчики знали о вакантных местах. 15 апреля 1694 г. ливенский рейтар С.Б. Алехин в челобитной о назначении коротояцким стрелецким и ка­зачьим головой отметил, что «ныне на Коро- тояке у стрельцов и казаков головою никого нет». С.Б. Алехин был назначен коротояцким головой 30 апреля 1694 г. Сведениями о его вступлении в должность мы не располагаем. Но 8 мая 1697 г. капитан солдатского полка Л.Н. Роговский просил отправить его в Ко- ротояк стрелецким и казачьим головой, по­тому что прежний голова ливенец Денис Алехин бежал из Коротояка, «покравши зна­мена и барабаны». Согласно разрядной справке, это произошло в 1690-1691 гг., и с тех пор стрельцы и казаки находились в ве­дении воеводы. 16 мая 1697 г. Л.Н. Рогов­ский был определен в коротояцкие стрелец­кие и казачьи головы [3, д. 1395, л. 336, д. 1694, л. 44-47]. Служилый человек мог по­дать несколько челобитных одновременно о назначении в разные города.

Добиваясь назначения, служилые люди приводили компрометирующие соперников сведения. Характерна в этом отношении че­лобитная воронежца Я.И. Кулешова, претен­довавшего на должность воронежского стре­лецкого и казачьего головы. Она была на­правлена против назначения на эту должность воронежца Ивана Лосева. Я.И. Кулешов со­общал, что И. Лосев служил мало, в особо важных походах не участвовал. В 1687 г., по словам Я.И. Кулешова, И. Лосев во время Крымского похода без разрешения ездил в Москву. Посланный на нижний Дон с жало­ванием донским казакам, И. Лосев на казен­ных стругах отвез свой хлеб и вино для про­дажи. Я. И. Кулешов подчеркивал, что в от­личие от И. Лосева воронежцы Н. Пещуров и И. Митрофанов получили назначения на должности за многие службы, а не за одну донскую посылку. Поэтому, по мнению Я.И. Кулешова, он имеет преимущество пе­ред И. Лосевым по причине долгой службы, раны, участия в Крымском походе и пребы­вания в Курске в 1682 г. «в смутное время» [3, д. 1310, л. 152]. Ранее в 1680-1682 гг. Я.И. Кулешов назначался воронежским ка­зачьим головой «за службы и за Чигирин­скую рану 1678 г.» [3, д. 981, л. 121].

Среди множества похожих челобитных встречаются достаточно оригинальные. Так, М.С. Сухотин отказывался от назначения ливенским стрелецким и казачьим головой в связи с тем, что инициатором его назначения был стольник Федор Ближевский, направ­ленный в Ливны воеводой: «И за тем делом ходил он, Федор». М.С. Сухотин опасался, что он и его родственники будут опорочены, потому что «он, Федор, человек ведомый» Стольник Ф.М. Ближевский должен был на­ходиться в Ливнах с 3 декабря 1698 г. по 3 декабря 1700 г. [3, д. 1694, л. 371, 401].

На обороте челобитных ставилась поме­та с указанием даты подачи челобитной и распоряжение об оформлении выписки. Вы­писка - развернутая справка, заполненная в Разрядном приказе. Составители выписки обращались к записным книгам Московского стола всяких дел, годовым сметным роспи­сям, где содержались сведения о том городе, куда просили назначения служилые люди. Разрядные подьячие отмечали: кто и с какого срока находится там на воеводстве, какого числа и месяца истекает двухлетний срок его пребывания в должности, высчитывали вре­мя с момента составления выписки до этой даты. Затем сообщалось о численности в том городе служилых людей полковой и городо­вой службы.

Следующая часть выписки посвящалась проверке сведений, сообщенных в челобит­ных. Для этого привлекались различные до­кументы, в частности смотренные списки военных походов, записные книги раненных. При составлении выписки присутствовал че­лобитчик, часть сведений записывалась с его слов. Так, 25 февраля 1694 г. ливенский ко­пейщик Аким Дементьевич Ковелин подал в Разряд челобитную о назначении воеводой в Верхососенск. В смотренном списке Львов­ского похода 1656 г. подьячие обнаружили в числе убитых Степана Дементьевича Кове- лина, в смотренном списке Черниговского похода 1668 г. в числе взятых в плен Ивана Дементьевича Ковелина. Родство подтвер­ждал сам проситель: «А по сказке челобит­чика Акима Ковелина, что Степан и Иван ему братья родные» [3, д. 1395, л. 333].

Устными показаниями челобитчика в Разряде ограничивались в том случае, если он служил в полках нового строя и сведения о его службе находились в другом приказе. Рязанец рейтар И.П. Немтинов, подавший челобитную о назначении в Карпов стрелец­ким и казачьим головой, подал сказку о службах в Разряд, но проверить ее там не смогли, потому что «он службою ведом в Рейтарском приказе» [3, д. 1694, л. 235]. В дополнение к челобитной соискатели долж­ности представляли росписи своих служб. При подведении итогов подсчитывалось их число для того или иного челобитчика.

В состав выписок включались коллек­тивные челобитные жителей городов и уез­дов о должностных лицах местного управле­ния (подлинники или копии). Они имели прямое отношение к рассматриваемому во­просу. В совместных прошениях содержа­лись просьбы - продлить срок пребывания в том или ином городе должностного лица.

В Воронеже в 1680-1690 гг. существова­ла традиция составления коллективных че­лобитных по поводу лиц местного управле­ния [5]. Коллективные челобитные о продле­нии срока службы должностных лиц местно­го управления составлялись и в других горо­дах, подведомственных Разряду. 22 февраля 1699 г. в Разряд поступило совместное про­шение старооскольцев о продлении срока пребывания в городе подьячего «с припи- сью» Н. Егорова [3, д. 1694, л. 404-410]. До 26 апреля 1694 г. ливенцы «всем городом и уездом» ходатайствовали об оставлении вое­воды В.С. Жемайлова на третий год [3, д. 1395, л. 304-309]. В коллективных чело­битных, как правило, приводились следую­щие аргументы: 1) воевода, приказный чело­век или голова «с великим радением» вы­полняет «государевы» поручения; 2) беско­рыстно, безволокитно, «в правду» решает «челобитчиковы» дела. «А обиды и налог никаких нам... и крестьянишкам нашим от него... нет», «никакова разорения и убытков не чинит»; 3) личная характеристика: «Чело­век доброй и нам всем годен», «человек он доброй и живет смирением».

Должностные люди могли сами органи­зовать коллективные челобитные в свою пользу. Ожидавший освобождения места во­ронежского воеводы Н. Головкин писал, что совместное прошение о продлении срока службы в Воронеже воеводы В. Лаговчина было составлено благодаря «промыслу» его предшественника [3, д. 1310, л. 14]. Но в лю­бом случае коллективная челобитная в под­держку воеводы не могла быть составлена в случае его конфликта с местным «миром». Коллективные челобитные содержали и пря­мо противоположные требования - сместить с должности того или иного начальника, пе­редать в ведение другого должностного лица.

При рассмотрении коллективных чело­битных принимались во внимание рукопри­кладства (подписи). Для руководства Разряда было важно, сколько человек подписало пе­тицию, представители каких категорий насе­ления приложили руки к документу, на­сколько полно он отражает мнение жителей города и уезда. Наличие коллективной чело­битной, как правило, оказывалось весомым аргументом за или против того или иного должностного лица. Совместные требования с мест в значительном числе случаев удовле­творялись.

Составленная выписка передавалась для рассмотрения руководителю Разряда. Срок вынесения решения не нормировался. 31 ян­варя и 2 февраля 1698 г. Е.Д. Арсеньев и во­ронежец Л.Н. Полазов подали челобитную о назначении в Талицкий. Выписка по их че­лобитным была «положена на стол», но до 6 октября 1698 г. распоряжения не было. Тем временем Л.Н. Полазов подал другую чело­битную и был направлен в Елец стрелецким и казачьим головой [3, д. 1310, л. 39-397]. Челобитчик должен был хлопотать о вынесе­нии решения - «ходить за выпиской». Если он этого не делал, выписка без решения пе­редавалась в архив. До 3 февраля 1681 г. во­ронежец Василий Титов подал челобитную о назначении воронежским стрелецким и ка­зачьим головой. На это же место претендовал курчанин есаул Е. Звягинцев. В деле есть помета о том, что В. Титов «за выпиской не ходит. И та его выписка снесена с иными выписками, которые бьют челом на Воронеж к стрельцом в головы». Поэтому на долж­ность был определен Е. Звягинцев [3, д. 981, л. 125].

Дело завершалось распоряжением о на­значении на должность, содержащемся в по­мете и указной грамоте. Формулировки обоснования: «за его службы», «за многие службы отца и родственников и за его служ­бы», «за службу и за смерть сродников его». Руководитель Разряда Т.Н. Стрешнев пред­писывал выдать назначенному на должность подробную инструкцию - наказ и грамоту о расписке с его предшественником. Как пра­вило, новый начальник занимал свой пост после того, как предыдущий отслужит в го­роде 2 года: «в тот город отпустить в то вре­мя, как прежнему воеводе срок дойдет». Но в некоторых случаях - если должность пусто­вала - срок вступления в нее не определялся, назначенный должен был сразу приступить к своим обязанностям. Указ об определении на должность записывался в Разряде в соответ­ствующую книгу.

Составители дела не всегда заботились о том, чтобы назначение выглядело обоснова­но. С 13 октября 1696 г. должности корото- яцкого воеводы добивалось четыре служи лых человека. Составители выписки подсчи­тали число их служб: 8 - у стольника И.И. Давыдова, 10 - у стольника А.Я. Лев- шина, 12 - у стольника В.М. Полонского, стольник И. А. Постников росписи служб не представил. Позже других, 3 февраля 1697 г., подал челобитную пятый кандидат стольник М.И. Леонтьев. Без подсчета служб послед­ний получил назначение в Коротояк [3, д. 1694, л. 1-13].

В сентябре 1695 г. на должность воро­нежского стрелецкого и казачьего головы оказалось два претендента: орловский дворя­нин П. С. Анохин и стремянной конюх С.Г. Торпанов. Первый подробно перечислил свои службы, раны, отметил пребывание в плену в течение 17 лет. Второй в тексте сво­ей челобитной обоснований не привел. По­дьячие записали его слова: «Служить без жа­лования стало не в мочь и кормиться нечем». Назначение получил С.Г. Торпанов [3, д. 1413, л. 279-280, 282-283].

О причинах столь нелогичного решения позволяет судить челобитная воронежского солдатского сына Т. Алпатова от 2 июля 1697 г. Он был избит и ограблен головой С. Торпановым и его слугами. По иску к го­лове, предъявленному в Разряде, решения не выносилось «по поноровке и по дружбе дья­ка Федора Игнатьевича Замятнина и для того, что он, голова, ему, дьяку, в свойстве и отпущал он его на головство» [6, д. 98, л. 14].

1. Русская историческая библиотека, издавае­мая археографическою комиссиею. Спб., 1884. Т. 9.
2. Записная книга Московского стола (1626, мая 5 - 1627, августа 31).
3. РГАДА (Российский государственный архив древних актов). Ф. 210. Оп. 12. Столбцы Бел­городского стола. Д. 1395.
4. Мизис Ю.А. Воевода Московского царства (Р.Ф. Боборыкин на государевой службе). Тамбов, 2012.
5. Глазьев В.Н. Коллективные челобитные вто­рой половины XVII в. как средство воздейст­вия на местную администрацию (по воронеж­ским материалам) // Общественная и куль­турная жизнь Центральной России в XVII - начале ХХ века. Воронеж, 1999. С. 138-150.
6. РГАДА. Ф. 210. Оп. 17. Столбцы Дополни­тельного отдела.

Поступила в редакцию 14.08.2013 г.

UDC 94(47).044

PROCEDURE OF APPOINTMENT OF CITY MILITARY GOVERNORS OF SOUTHERN BORDER ZONE IN LATE 17^th CENTURY (based on materials of the Razryad Prikaz)

Vladimir Nikolayevich GLAZYEV, Voronezh State University, Voronezh, Russian Federation, Doctor of History, Professor, Dean of Historical Faculty, e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.

This article is devoted to the study of the appointment procedure for military governors in Russian cities in 17^th century. The bases for appointment such as service of applicant for appointment and his relatives, material status of applicant, are considered. The documents, which were prepared during the city governor appointment procedure, are studied.

Key words: Russia; 17^th century; Southern border zone; management; city governors; Razryad Prikaz.