УДК 94(47)

Воронежский государственный университет, г. Воронеж, Российская Федерация, доктор исторических наук, профессор, декан исторического факультета, e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.

Рассмотрена борьба южнорусских служилых людей со степными набегами в XVII в. Показана роль отдельных лиц в противоборстве с крымскими татарами, система правительственных поощрений за заслуги в противодействии неприятелю. Отмечается роль местных воевод и голов служилых людей, которые организовывали и, непосредственно участвовали в боях с противником. Подчеркивается важная роль защиты собственных жилищ и своих близких как мотивация активных действий местных рядовых служилых людей южнорусских уездов в борьбе с кочевниками. Рассмотрена система награж­дения отличившихся в бою московскими властями.

Ключевые слова: юг России; XVII век; служилые люди; воеводы; крымские и ногайские татары.

DOI: 10.20310/1810-0201-2015-20-10-71-78

Заселение и освоение южных окраин России в XVII в. происходило в условиях непрекращающейся внешней опасности. Ин­тенсивность набегов крымских и ногайских татар менялась. В годы Смуты татары жили в южных русских уездах «без выхода». «Жить без выхода» означало почти постоянное пре­бывание на территории южного пограничья; татары располагались здесь как на местах своих постоянных кочевий, но не ограничи­вались одним кочеванием; устроив лагери где-нибудь в степях, они рассылали отсюда в войну отряды, а захваченную добычу от­правляли для реализации. Такой характер татарская война могла приобрести лишь при отсутствии сил для борьбы с ними, при пол­ном разрушении всей оборонительной сис­темы.

В последние годы Смуты российская оборонительная система была восстановлена. В 1620-х - начале 1630-х гг. в набегах уста­новилось относительное затишье. В период «Смоленской войны» 1632-1634 гг. происхо­дили крупные нападения неприятеля. Строи­тельство новых южнорусских крепостей с 1635 г., взятие и оборона донскими казаками Азова в 1637-1641 гг. сдерживали натиск степняков. Однако после возвращения Азова Османской империи набеги вновь участились. Татарские нападения в течение 1640-х гг. раз­вивались на фоне сильного и затяжного хо­зяйственного кризиса в России, проявления­ми которого стали засуха, неурожаи, подо­
рожание хлеба и других продуктов питания, недостаток корма для скота.

В классическом труде А.А. Новосельско­го подробно рассмотрена история борьбы с крымскими и ногайскими татарами в первой половине XVII в. [1]. Цель данной статьи: показать роль южнорусских служилых лю­дей и их военных руководителей в борьбе с набегами степняков, правительственное по­ощрение участников боев с татарами.

На плечах южнорусских служилых лю­дей лежала основная тяжесть обороны от врагов. До 1646 г. основная российская ар­мия прикрывала центральные уезды и распо­лагалась в районе Оки и несколько южнее, в тульской и рязанской землях. Жители вы­двинутых в Поле городов-крепостей - Воро­нежа, Ливен, Ельца, Курска, Белгорода, Ос­кола, Валуек, Лебедяни - должны были за­щищать себя сами.

Степняки не стремились штурмовать го­рода. Один из их тактических приемов - «приступ» к городу, но не штурм. Татары лишь окружали город, блокировали его, изо­лируя сидевший в нем гарнизон и препятст­вуя уездным жителям скрываться в городе. Таким приемом татары обеспечивали свобо­ду действий в уезде и облегчали захват там полона. Уходя из войны, татары, когда это было необходимо, снова блокировали города, чтобы беспрепятственно вывести захвачен­ную добычу - полон и стада.

Главная цель татар - пленные, кони, до­машний скот. Набеги из степи наносили ог­ромный ущерб. По подсчетам А.А. Ново­сельского, в течение первой половины XVII в. могло быть взято в полон не менее 150-200 тыс. человек [1, с. 436].

Села и деревни Воронежского уезда, в частности, многократно страдали от набегов степных кочевников. Тяжелый урон они понесли в годы Смуты (В Дозорной книге 1615 г. отмечено, что церкви в селах Боль­шое Терновое, Малое Терновое, Гвоздевка - стояли «без пения», запустели от татарской войны 1613 г.) [2, с. 42, 44, 49]. Самый боль­шой ущерб Воронежскому уезду был нане­сен в первой половине 1640-х гг. После каж­дого набега воевода посылал детей боярских в уезд составлять роспись захваченного тата­рами. Подобные документы писались со слов местных жителей. За каждым из них драма родителей, потерявших детей; разлученных супругов; детей, оставшихся без родителей. 19 июня 1641 г. описывались пострадавшие от набега села и деревни: Ступино, Студен- ки, Нелжа, Карачун, Глушицы, Пекшево, Ситное. Жители горестно сообщали, что в селе Ступино 5 июня 1641 г. татары «у попа Владимира взяли сына Тихона, у Лари Руда­кова срубили крестьянина Ананю, да ево ж крестьянина Карпика взяли в полон, атамана Семена Старцева срубили, да у нево ж взяли двух унуков, да племянника Гришку ...Ивановых братьев Бородовицына Ивана, да Лазаря, да Совелия, да Тихона взяли в полон живых ...атамана Юрю Дочкина, да дочере ево девку Марю, да племянницу ево девку Катеринку взяли в полон живых...» [3, л. 1, 2].

После татарского набега на д. Избыль- скую в 1643 г. в ней осталось 44 человека, а 46 крестьян, их жен, детей взято в полон [3, л. 169]. 19 сентября 1643 г. воевода послал переписывать ущерб от татар в селах и де­ревнях: Мечек, Излегощи, Телухина, Ступи­но. 14 октября 1643 г. поместный атаман И. Орефьев составлял роспись захваченного татарами в с. Губарево. Всего в уезде летом и осенью 1643 г. было взято в полон 93 чело­века мужского пола из семей детей боярских и крестьян и 67 жен, дочерей, невесток. За­рублено 13 человек, отогнано 237 лошадей [3, л. 175-176, 178-180, 177].

В ходе набега середины июля 1643 г. в с. Манино, д. Савитской, д. Двуречки, д. Машкиной, д. Нижние Мечки, д. Вертячь- ей, с. Курино, с. Излегощи захвачено в полон 30 человек и отогнано 94 лошади. 4 июля около 700 татар днем напали на с. Карамы- шево и здесь взяли более 100 человек поло­на, дворы многие выжгли, стада отогнали. Перейдя р. Воронеж, татары попытались на­пасть на с. Белый Колодезь, но помещики и крестьяне того села отразили все приступы татар. 26 человек из полона, захваченного татарами в эти два прихода, было отбито у них донскими казаками при переправе через Дон [1, с. 321-322].

Как писали в челобитной, поданной в ноябре 1644 г., атаманы села Ступино: «Воюют нас крымские и ногайские люди - татаровя четвертой год». Многие атаманы разбрелись, остальные живут в селе, собрав­шись по 2 и по 3 в один двор. «Не пашем мы хлеба, ржи и яри не сеем за частыми татар­скими приходы четвертой год». Челобитчики сообщали, что в годы воеводства А. Солнце­ва (октябрь 1640 г. - 11 декабря 1641 г.) со­стоялся татарский набег на с. Ступино, в хо­де которого были захвачены около тысячи лошадей, другое имущество, 92 пленных. В 1643 г. татары захватили в Ступино сорок лошадей и 33 человека. В 1644 г. к Ступину были «многие татарские приходы большие, на боях мы, холопы твои, татар побивали и ранили многих и нас, холопей твоих, на тех боях и на приступах татарове побивали и пе­реранили многих, и от тех ран стали мы увечны, бесконны и бессемейны». По роспи­си в 1644 г. татары взяли в плен в с. Ступино 204 человека, 4-х убили. Всего из села угна­ли 3097 лошадей и «всякую мелкую животи­ну» [4, л. 133-134, 138]. В переписной книге 1646 г. отмечено, что церковь в с. Карамы- шево осквернена от татар, д. Выголова «за­пустела от татарской войны» [5, с. 80, 81]. В ходе набега 1659 г. в Воронежском уезде бы­ло разорено 527 крестьянских и бобыльских дворов [6, л. 134] (всего по итогам переписи 1646 г. в уезде насчитывалось 2060 дворов [5, с. 162].

Какой-то части русских пленников рано или поздно удавалось бежать из плена и вер­нуться на родину. Путь домой для многих из них лежал через нижний Дон, земли донских казаков. Часть русских пленных отбивали у татар донские казаки [7, с. 94-103]. Более дальней была дорога русских пленников до­мой через Европу. В сентябре 1619 г. в Сре­диземном море 3 испанских корабля напали на турецкую «каторгу». После семичасового боя турецкое судно было захвачено. Среди прикованных к веслам гребцов-пленников оказались русские. Испанский король отпус­тил их на родину. Они добрались до Голлан­дии, оттуда на голландских торговых кораб­лях в августе 1620 г. прибыли в Архангельск. Шестерых прибывших полонянников, в т. ч. крестьянина из Рязанского уезда, донковско- го казачьего сына, жителей Болховского уез­да, архангельский воевода отправил в Моск­ву [8, л. 104-105].

Средством для возвращения русских пленных на родину был выкуп. Для выкупа пленных в Российском государстве второй половины XVI - XVII вв. собирался особый налог - «полоняничные деньги». Полонян- ники выкупались и частными лицами или платили за себя сами. Воронежца Лариона Петрова взяли в плен приходившие в Воро­нежский уезд в 1643 г. крымские татары. По- лонянник поклялся - поцеловал крест - крым­скому татарину, что заплатит за себя выкуп во время размена пленных в Валуйках в 1644 г. и был отпущен. В августе 1644 г. Ларион Пет­ров выехал из Курска, где служил осадным головой, в Валуйки для уплаты выкупа за себя [4, л. 28]. С другой стороны, захваченные донскими казаками пленные из числа турок и татар также или выкупались соотечественни­ками, или оставались на Дону в качестве слуг у казаков (часть пленных татарок и турчанок становились казацкими женами), или прода­вались русским торговым людям [9, с. 164­168; 10, с. 50-56]. Пленные татары пополняли ряды холопов. Так, во дворах посадских лю­дей г. Воронежа в 1678 г. значатся куплен­ные татары [11, л. 20об., 22об.].

Главными организаторами обороны го­родов-крепостей и уездов выступали воево­ды. Они руководствовались в своей деятель­ности наказами и грамотами из Разрядного приказа. Известия о начавшемся татарском набеге воеводы получали от станичников и сторожей, от «вестовщиков» из других горо­дов, от местных жителей, видевших татар или следы татарских коней. Воеводам сооб­щалась примерная численность нападавших: 50, 100, 150, 300, 500, «1000 и больше», «2000 и больше».

Воеводы, как показывают документы, извещались в светлое и темное время суток. Так, 21 ноября 1637 г. воронежского воеводу разбудили «за два часа до света» сообщени­ем о татарах. 2 декабря того же года ему рас­сказали о татарах «об вечерни» [12, л. 3, 44]. 2 августа 1643 г. к воронежскому воеводе привезли языков, взятых в бою, в первом ча­су ночи [13, л. 57]. Вестовщики говорили о предположительном направлении набегов: «на воронежские (оскольские, рязанские или иные) места» [12, л. 3]. Татарские отряды могли иметь проводников из числа изменни- ков-русских. Степняки стремились напасть на село или деревню внезапно. Их атака про­изводилась с развернутыми знаменами. Так, в 1636 г. около 300 татар «с двумя знамена­ми» напали на деревню Клементьеву [13, л. 216-217].

При получении вестей о набегах воеводы призывали население уезда проявлять осто­рожность. Усиление оборонительных мер производилось и по грамотам из Москвы, призывавшим «жить с великим бережением». В обязанности воевод входило поддержание в порядке станиц и сторож. На сторожи лю­дей надо было посылать «беспрестанно». Сторожам надлежало быть бдительными, не покидать сторожу, не дождавшись перемены, «чтоб мимо тех сторож воинские люди тата- ровя в Русь безвестно не прошли» [14, л. 1-2].

Воеводы были обязаны сообщать о та­тарских нападениях в Москву и в другие го­рода. Промедление с извещением воевод других городов с точки зрения правительства рассматривалось как служебное упущение. 4 мая 1627 г. воронежские воеводы от местно­го сына боярского узнали о появлении татар на Кальмиусской дороге. Воронежские вое­воды сообщили об этом в Елец 6 мая, елец­кие - в Тулу 8 мая и только тульские воево­ды Ф. Куракин и И. Шаховской написали в Москву, где их бумагу получили 11 мая.

Тульские воеводы сетовали: воеводы медлят с сообщениями о татарах, тревожные вести поступают к ним через 4 и более дня. В ответ на их отписку в пограничные города были разосланы грамоты об особых мерах предосторожности от татарских набегов. Во­ронежские воеводы получили выговор за то, что не сообщили о появлении татар сразу. Впредь им приказывалось писать немедлен­но о том, где появились татары, какова их численность и когда они могут прийти вой­ной на русские уезды [15, с. 207-208].

Против татар, как правило, посылались конные сотни под командованием голов. Сотни состояли из детей боярских, помест­ных казаков, беломестных и полковых каза­ков. В качестве руководителей подвижных конных отрядов посылались казачьи и стре­лецкие головы, сотенные головы из числа местных детей боярских, поместных казаков и атаманов.

Елецкий казачий голова Лукьян Кислен- ский во главе сотен служилых людей 23 мая 1631 г. с полудня до заката солнца вел бой с татарами в Бруслановском стане в 30 верстах от Ельца. Голова погиб, его родной брат за­рублен, степняки потеряли 10 человек уби­тыми, отрубленные головы татарские, как вещественное доказательство, были достав­лены в город. Гибель в бою командиров кон­ных отрядов - достаточно редкое событие, свидетельствующее об особо ожесточенном сражении. Например, 11 августа 1645 г. про­исходила горячая схватка между татарами и валуйскими ратными людьми, в которой был убит сотенный голова М. Тяпкин и ранен воевода П. Колтовский [1, с. 207, 350].

Отличался в боях в 1637-1643 гг. воро­нежский стрелецкий и казачий голова Пла- кида Темирязев. Воронежский стрелецкий и казачий голова Тимофей Семичев посылался против татар в июне 1643 г. Курский стре­лецкий и казачий голова Трофим Агибалов в 1637 г. «бился явственно»: убил трех татар, был ранен из лука, под ним убили коня [12, л. 10].

Боями с татарами в 1630-1640 гг. руко­водили сотенные головы [16, с. 6-17]: воро­нежский сын боярский Иван Пареного, ус- манский атаман Иван Кулешов, воронежский поместный атаман Иван Орефьев, воронеж­ский сын боярский Трофим Михнев, елецкий сын боярский Степан Чернов, елецкий ка- зачьий сотник Алфер Тюнин, курский дворя­нин Семен Виденьев, воронежский беломест­ный атаман Богдан Сукочев, воронежский сын боярский Андрей Кобелев, воронежские дети боярские Василий Струков, Андрей Шишкин, Семен Корчагин, Владимир Пареного.

В боях с татарами проявляли мужество не только командиры, но и рядовые служи­лые люди. В1643 г. отступающих татар в Белгородском уезде встретили ратные люди под командованием головы И. Баландина. Завязался упорный бой. На помощь пришел яблоновский воевода Л. Баландин. Татары пытались воспрепятствовать попытке ратных людей соединиться. Сотник Ф. Неудачин с казаками Михаилом Судоплатовым и Мак­симом Шульгой «на бою скрозь татарские полки скочил к белгородским ратным людям в осаду в земляной городок», взял у них из осады сына боярского, а у них оставил М. Судоплатова с товарищами. Вслед за тем Л. Баландин со своим отрядом прорвался к белгородцам и освободил их из осады [1, с. 320].

Воеводы могли сами выступать из горо­да против неприятеля. 5 августа 1632 г. мценский воевода И. Вельяминов вывел служилых людей из города, укрепился в де­ревне Высокой, против татар послал голов с детьми боярскими и казаками. Бой за дерев­ней Высокой был успешным, отнят весь но- восильский и мценский полон 2700 человек. 1 мая 1643 г. козловский воевода И. Ляпунов с ратными людьми вел упорный бой с тата­рами в верховьях реки Самовца. Татары не­сли потери. Воевода И. Ляпунов был ранен из пищали, ратных людей было убито 12 че­ловек и 69 ранено. Лишь с наступлением но­чи татары бежали. Стрелецкий и казачий го­лова С. Шишкин продолжал преследование и 12 мая настиг татар в степи на р. Шехманке, еще раз бился с ними. 8 мая 1643 г. татары приходили под Курск на стрелецкие поля. Против татар вышел с ратными людьми вое­вода И. Спешнев. Татары не приняли боя и, повернув обратно, стали уходить по Мурав- скому шляху. По вестям об их движении на шлях вышел с ратными людьми белгород­ский воевода Н. Бобарыкин. 10 мая он с боем преследовал неприятеля [1, с. 211-212, 317, 319].

Яблоновский воевода С.А. Измайлов в сентябре 1645 г. с яблоновскими служилыми людьми вышел из Яблонова к реке Осколу. Там он получил весть об идущих из Руси Кальмиусской сакмой татарах. По следам воевода с ратными людьми шли всю ночь и утром настигли неприятеля между рек Валуя и Полатовки. Бой продолжался шесть часов, «татар побили и переранили, и с бою татары пошли в степь» [17, л. 13-14].

О боях с татарами известно по сообще­ниям в Москву воевод. Воеводы и служилые люди, участвовавшие в боях с татарами, бы­ли заинтересованы показать свои заслуги. В отписках преобладают сообщения о победах, иногда, видимо, преувеличенные.

В напряженной борьбе со степняками служилые люди порой терпели жестокие по­ражения. 3 августа 1632 г. произошел бой под Савинской дубравой в 50 верстах от Ли- вен. Ратные люди были окружены превосхо­дящими по численности силами татар и ту­рецкими янычарами, вооруженными огне­стрельным оружием. Сопротивление ратных людей было сломлено. В бою пал голова Меньшой Гринев, было убито сверх того 300 ратных людей, а остальные захвачены в по­лон. Значительные потери понесли татары. Как отмечал А.А. Новосельский, решиться на такой, связанный с потерями бой могло по­будить татар очевидное превосходство сил, наличие людей с огнестрельным оружием и соблазн сразу же захватить значительный и ценный по качеству полон [1, с. 211].

Как правило, бои происходили вблизи крепостей, в уезде, около сел и деревень, на которые нападал неприятель. Но случались и столкновения на дальних расстояниях. В 1637 г. служилые люди сражались «за 4 днища» (т. е. на расстоянии четырехднев­ных конных переходов) от Воронежа на р. Меловой [18, л. 367-372]. В апреле 1637 г. произошел бой в верховьях реки Богучара «от Воронежа днищ с восемь» [13, л. 194]. В 1643 г. сотенный голова С. Шишкин с рат­ными людьми совершил поход из Козлова в сторону реки Осереди, где находился отряд татар. По пути им был разгромлен встречный татарский отряд [1, с. 321].

Наиболее ожесточенные сражения про­должались более суток. Так, бой под селом Излегощи Воронежского уезда в июне 1643 г. с крымскими и ногайскими татарами шел «беспрестанно полтора дни... И к селу Изле- гощи приступали многими приступы» [13, л. 94]. Бой для русских считался успешным, если удавалось освободить захваченных та­тарами пленных, отбить лошадей, взять язы­ков, ранить или убить кого-либо из против­ников.

Приведу несколько сообщений докумен­тов о боях со степняками. В 1636 г. под де­ревней Клементьевой Воронежского уезда у служилых людей под командованием головы Ивана Енина «с татары был бой и Божиею милостию и государевым царевым и велико­го князя Михаила Федоровича всеа Руси сча­стием государевы ратные люди татар многих побили, и переранили, и языков поимали, а в языцех взяли татар 5 человек». В том же году в Усманском стане Воронежского уезда на Хреновском броде татар побили и перерани­ли, в языках взяли четырех человек, 12 чело­век полона и стада отбили [13, л. 58, 196-197, 216-217].

19 апреля 1637 г. произошел бой в вер­ховьях реки Богучара «и Божиею милостию, и государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Руси и его государевых благоверных царевичей Алексея Михайлови­ча, Ивана Михайловича счастьем татар поби­ли, и лошеди поимали, и многую татарскую рухледь - саадаки и сабли и арчаки и узды и котлы - отгромили, а в языцех взяли и при­вели на Воронеж азовских и ногайского та­тарина дватцать четырех человек». Воронеж­ский воевода выбрал из пленных татар «лут- чих людей» 6 человек и допросил их с пыт­кой. Показания языков он отправил в Моск­ву, а пленных оставил в воронежской тюрьме [13, л. 194]. 9 октября 1637 г. в бою на реке Меловой воронежские ратные люди во главе с П. Темирязевым и Т. Михневым освободи­ли четырех русских пленных, взяли двух языков. Степняки побежали к реке Толучее- вой. Воронежцы на протяжении 30 верст преследовали неприятеля, но татары смогли уйти от погони в степь. Воевода лично до­просил языков. Пленные сообщили, что их было около 140 человек ногайских татар, ко­мандовали ими два «аги» - азовский и из Малых ногаев. Шли из Крыма, но без ведома хана. Изменник из числа русских обещал привести их в Воронежский и Лебедянский уезды... [18, л. 367-372]. 26 ноября 1637 г. в бою в 70-ти верстах от Курска был отбит русский полон - 27 человек [12, л. 9].

Ожесточенная борьба с татарами проис­ходила в 1643 г. в Воронежском уезде. 14 июня 1643 г. татары «к селу Излегощи приступали и с татары был бой, и татар многих побили и переранили, и село Излегощи от татарские войны уберегли, а государевых людей на том бою ранено 9 человек». Тогда же у с. Курина и д. Вертячьей «с татары был бой и татар многих побили и переранили, да у татар же отбито русского полону 9 человек да 23 ло- шеди». И к селу Песковатому «татар в войну не пропустили» [13, л. 62].

2 августа 1643 г. произошло нападение татар на городские слободы у Воронежа. Со­тенные головы Плакида Темирязев, Андрей Шишкин и Василий Струков - с сотнями «татар в слободы не пустили, и через реку Воронеж татаровя поворотили, и посаду и слобод извоевать не дали, и заставную сотню из засады у татар выручили. И бились с теми татары с полдень до вечера, и многих татар побили и переранили, и с тово бою татаровя пошли назад тою ж сакмою. А государевых людей на том бою взято 24 человека. Татар было более 1000 человек [13, л. 57]. В Ус- манском стане на Хреновском броде служи­лые люди во главе с Б. Сукочевым татар по­били, отбили полон русских людей 12 чело­век, в плен было взято 3 языка, отрубленная татарская голова привезена в город. У не­приятеля отняли конные и «животинные» стада [13, л. 55]. 16 августа более 500 татар приходило к с. Песковатому, но они были отражены сотней Д. Невзорова [1, с. 321].

В 1644 г. татары совершили ряд налетов на Воронежский уезд. 12 августа 1644 г. 500 татар напали на д. Шилово, но были отраже­ны; 500 татар, перебравшихся через Дон, подходили к только что построенному Кос- тенскому острожку, но тоже были отбиты; приходили под Борщев монастырь, где захва­тили в полон 2 крестьян. Все эти нападения были для татар безрезультатными. 23 августа татары «изгоном» захватили на полях с. Сту­пина (Усманского стана) 15 женщин и ребят. Село Излегощи удачно отбилось от татар. 26 августа татары приходили в д. Алтухову, с. Репное, д. Гололобову, д. Выкоростову, под самый Воронеж на городские поля, д. Шилово, с. Устье, к Костенскому острож­ку, к Борщеву монастырю. Все эти нападения принесли татарам мало добычи - до десятка полонянников и небольшое число лошадей; почти везде они получили отпор со стороны служилых людей и крестьян [1, с. 340].

22 сентября 1645 г. татарский отряд был отражен под Костенками местными детьми боярскими драгунской службы. 3 июля 1646 г. татары напали на Воронежский уезд одно­временно в пяти местах: против Чижовской слободы на р. Воронеже (600 человек), где они были отражены и захваченные ими стада отбиты; к с. Усмани (200 человек); к д. Ши- лово (300 человек), к с. Устью (250 человек), к с. Костенки (до 1000 человек) Во всех этих пунктах татары не причинили урона ни в людях, ни в чем-либо другом и были отраже­ны. Но 26 июля 1646 г., придя «украдом» (200 человек) к с. Карамышеву, татары имели успех, захватив в полон 100 человек: была рабочая пора, и погоня за татарами не могла быть организована быстро [1, с. 350, 379].

О результатах боя сообщалось воеводе. К съезжей избе приводили языков. Как дока­зательство заслуг, служилые люди привозили тела убитых татар, их отрезанные головы или уши [13, л. 94]. Воевода готовил отписки в Москву, в которых со слов участников под­робно описывал бои с неприятелем и их ре­зультаты. Сотенные головы заверяли своими руками послужные списки.

В послужных списках отмечались заслу­ги ратных людей. В воронежском послужном списке, поданном сотенным головой И.П. Шишкиным 24 апреля 1639 г., отмече­но: «Фома Сенцов государю служил, бился явственно, убил татарина. Иван Пареной го­сударю служил, бился явственно, взял тата­рина и тот татарин от ран умер ...Данила Литвинов государю служил, бился явственно и под ним убит конь и т. д.» [19, л. 1-2]. По­служные списки впоследствии служили ос­нованием для выдачи жалования, назначения придач к поместным и денежным окладам.

Отписки, послужные списки, роспись освобожденного полона воевода направлял в Москву с сотенным головой или наиболее отличившимся в бою служилым человеком. В Москву отсылались материалы допросов взятых в плен «языков» и сами пленные- «языки». Например, 24 апреля 1639 г. в Мо­скву из Воронежа с головой И.П. Шишки­ным были направлены 20 пленных ногайских татар [19, л. 11].

Сообщение в Москву о бое называлось сеунчем. Посылка служилого человека с се- унчем считалась почетным поручением, за сеунч полагалась особая награда. Другое ос­нование для награждения - служба. Служеб­ные заслуги - руководство боем как голова - головство, ранение, потеря коня, взятие в плен языков, ранение или убийство против­ников. Вот как, например, описывались бое­вые заслуги воронежского беломестного ата­мана Богдана Сукочева: «А Богдан Сукочев на заставе был голова с сотнею, и на татар­ском бою государю служил, и с татары бился явственно: убил трех мужиков, да взял в язы- цех крымского татарина Зарумка Ишимова, да под ним, Богданом, убит конь» [13, л. 59].

Служилые люди, направленные в Моск­ву, подавали в Разрядный приказ челобитные о награждении «за службу и за сеунч», «за полонное терпение». Назначение жалования в определенном размере становилось преце­дентом на будущее. В 1643 г. голова беломе­стный атаман Б. Сукочев напомнил, что его предшественнику беломестному атаману И. Кулешову назначалось 12 рублей да сук­но. Просил наградить, «чтобы перед своей братиею в позоре не быть» [13, л. 55].

За участие в боях с татарами и сеунч служилые люди в Москве получали награды. В 1628 г. сотенный голова курянин Иван Ан­ненков за бой в Курском уезде награжден «за службу и за сеунч» 9-ю рублями и сукном английским «добрым» [13, л. 60]. В 1628 г. из Ливен в Москву были присланы с сеунчом ливенцы дети боярские Роман Коширенинов и Иван Павлов. Они сообщили о бое на р. Фошне с татарами, в котором «татар многих побили и полон курской, и новосильской, и оскольской отбили, а языков на том бою взя­ли татар 55 человек». За сеунч Р. Коширени- нову и И. Павлову дано жалование по 12 руб., по камке по «доброй», по сукну - лундышу по «доброму» [13, л. 199].

В 1630-1633 гг. награждение за сеунч, как правило, составляло 10 руб. и сукно. В 1630/31 г. в Москву был прислан с Оскола сын боярский Дмитрий Сорокин с сообщени­ем о том, что воевода посылал из Оскола в поход за татарами голову Федора Митрофа­нова, а с ним оскольских ратных людей. В 50-ти верстах от Оскола на Кальмиусской сакме татар побили, а в языках взяли 6 чело­век. И за сеунч Д. Сорокину даны жалованья 10 руб., тафта, сукно английское «доброе» [13, л. 200]. В 1631/32 г. за сообщение о бое с черкасами в Марковских лесах и участие в этом бою воронежец Трофим Михнев полу­чил жалования 10 руб., тафту, да сукно «доб­рые» [13, л. 201]. В 1632/33 г. в Ливенском уезде под Серболовым лесом татар побили, а в языцех взяли татар 7 человек. И за сеунч Евстрату Анисимову было дано 10 руб., таф­та, сукно «добрые» [13, л. 201-202]. В 1632/33 г. прислан из Ельца с сеунчом Яков Левшин. Его, голову Якова Левшина с рат­ными людьми, посылал воевода в погоню за татарами, в Елецком уезде татар побили, в языках взяли 6 человек и полон русский отби­ли. И за сеунч Якову Левшину даны 10 руб., тафта, сукно английское «добрые» [13, л. 201].

В Разрядном приказе вырабатывались общие подходы к награждению служилых людей. В 1636 г. воронежец сотенный голова Иван Енин за службу и за сеунч получил 5 руб. и сукно доброе [13, л. 61]. В 1637 г. по поводу челобитной И. Кулешова в Разряде заявили, что головам, которые бывали на од­ном татарском бою, дано жалованья по 5 руб. и по сукну «доброму». В этом году языки были взяты только под Воронежом, поэтому за вести о татарах воронежскому сеунщику жалование было увеличено до 12 руб. [13, л. 204]. Дети боярские за участие в боях по­лучали прибавку к поместным и денежным окладам. Так, в 1643 г. воронежский сын бо­ярский А. Кобелев получил за службу 5 руб., сукно «доброе» одинец, поместную «прида­чу» за трех убитых татар к 300 четям 50 чети, денежный оклад был увеличен с 10 до 14 руб. [13, л. 62]. Тем служилым людям, кто не верстаны окладами, как например воро­нежский атаман Б. Сукочев, давалось жало­вание по рублю за убитого татарина, за каж­дого взятого языка - по 2 руб. и «доброму» сукну [13, л. 63].

Участие в боях с татарами для южнорус­ских служилых людей, с одной стороны, - защита семей и имущества от грабителей. С другой - отличившиеся в боях служилые лю­ди получали награды, продвигались по слу­жебной лестнице, повышали свой авторитет в рамках города и уезда. ^{[1] [2] [3] [4] [5] [6]}

7. Скобелкин О.В. Воронеж и выходцы из татар­ского плена (конец 20-х гг. XVII в.) // Про­блемы изучения истории Центрального Чер­ноземья. Воронеж, 2000.
8. РГАДА. Ф. 141. Приказные дела старых лет. 1619. Д. 5.
9. Мининков Н.А. Донское казачество в эпоху позднего средневековья (до 1671 г.). Ростов н/Д, 1998.
10. Куц О.Ю. Цены на ясырь на Дону в конце 20 - начале 30-х гг. XVII в. // Торговля, купе­чество и таможенное дело в России в XVI- XVIII вв. СПб., 2001.
11. РГАДА. Ф. 1209. Поместный приказ. Оп. 1. Д. 12286.
12. РГАДА. Ф. 210. Оп. 14. Столбцы Севского стола. Д. 105.
13. РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Столбцы Московского Стола. Д. 191.
14. Государственный архив Воронежской облас­ти. Ф. И-182. Оп. 6. Д. 2.
15. Акты Московского государства: в 3 т. СПб., 1890. Т. 1.
16. Андреев И.Л. Сотенные головы в России XVII в. // Исторические записки: научные труды исторического факультета ВГУ. Воро­неж, 2000. Вып. 5.
17. РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Столбцы Белгород­ского стола. Д. 175.
18. РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Столбцы Белгород­ского стола. Д. 96.
19. РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Столбцы Белгород­ского стола. Д. 111. ^{[7] [8] [9] [10] [11]}
20. F. 210. Op. 12. Stolbtsy Belgorod- skogo stola. D. 157.
21. Perepisnaya kniga Voronezhskogo uezda 1646 g. / teksta, vstup. stat'ya i prim. V.N. Glaz'eva. Voronezh, 1998.
22. F. 210. Op. 12. Stolbtsy Belgorod- skogo stola. D. 464.
23. Skobelkin O.V. Voronezh i vykhodtsy iz tatarskogo plena (konets 20-kh gg. XVII v.) // Problemy izucheniya istorii Tsentral'nogo Chernozem'ya. Voronezh, 2000.
24. F. 141. Prikaznye dela starykh let. 1619. D. 5.
25. Mininkov N.A. Donskoe kazachestvo v epokhu pozdnego srednevekov'ya (do 1671 g.). Rostov n/D, 1998.
26. Kuts O.Yu. Tseny na yasyr' na Donu v kontse 20 - nachale 30-kh gg. XVII v. // Torgovlya, kupechestvo i tamozhennoe delo v Rossii v XVI-XVIII vv. SPb., 2001.
27. F. 1209. Pomestnyy prikaz. Op. 1. D. 12286.
28. F. 210. Op. 14. Stolbtsy Sevskogo stola. D. 105.
29. F. 210. Op. 9. Stolbtsy Moskovskogo Stola. D. 191.
30. Gosudarstvennyy arkhiv Voronezhskoy oblasti. F. I-182. Op. 6. D. 2.
31. Akty Moskovskogo gosudarstva: v 3 t. SPb., 1890. T. 1.
32. Andreev I.L. Sotennye golovy v Rossii XVII v. //

Istoricheskie zapiski:                nauchnye trudy

istoricheskogo fakul'teta VGU. Voronezh, 2000.

^Vyp. ⁵.

17. F. 210. Op. 12. Stolbtsy Belgorod- skogo stola. D. 175.
18. F. 210. Op. 12. Stolbtsy Belgorod- skogo stola. D. 96.
19. F. 210. Op. 12. Stolbtsy Belgorod- skogo stola. D. 111.

Поступила в редакцию 12.08.2015 г.

UDC 94(47)

MILITARY DAILY ROUTINE OF SOUTH RUSSIAN FRONTIER XVII CENTURY

Vladimir Nikolaevich GLAZYEV, Voronezh State University, Voronezh, Russian Federation, Doctor of History, Professor, Dean of History Faculty, e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.

The struggle of south Russian service class people against steppe roads in XVII century is considered. The role of sepa­rate personalities in struggle against Crimean Tatars, system of governmental encouragement for services in struggle against enemy is shown. The role of local voevode and service class people, who organized and participated in fights against the enemy is marked. An important role of defending of habitation and their close people as a motivation of active actions of service class people of south Russian districts in struggle against nomads is highlighted. The system of award of the outstand­ing people during the fight is considered.

Key words: Russian south; XVII century; service class people; voevode; Crimean and Nogais Tatars.

DOI: 10.20310/1810-0201-2015-20-10-71-78

[1]     Новосельский А.А. Борьба Московского госу­дарства с татарами в первой половине XVII в. Москва; Ленинград, 1948.

[2]      Материалы для истории Воронежской и со­седних губерний. Т. 2. Воронежские писцо­вые книги. Воронеж, 1891.

[3]     РГАДА (Российский государственный архив древних актов). Ф. 210. Оп. 12. Столбцы Бел­городского стола. Д. 176.

[4]      РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Столбцы Белгород­ского стола. Д. 157.

[5]     Переписная книга Воронежского уезда 1646 г. / подг. текста, вступ. статья и прим. В.Н. Глазье­ва. Воронеж, 1998.

[6]      РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Столбцы Белгород­ского стола. Д. 464.

[7]     Novosel'skiy A.A. Bor'ba Moskovskogo gosudarstva s tatarami v pervoy polovine XVII v. Moskva; Leningrad, 1948.

[8]      Materialy dlya istorii Voronezhskoy i sosednikh guberniy. T. 2. Voronezhskie pistsovye knigi. Voronezh, 1891.

[9]     RGADA (Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv

drevnikh aktov). F. 210. Op. 12. Stolbtsy

Belgorodskogo stola. D. 176.